О нашем спорте вообще и на второй площадке в частности.

Несколько эпизодов из московских соревнований. На зимнем первенстве МВО по военному многоборью выступали мы  в шикарном по тем временам  спортзале в Балашихе, где находился штаб Московского округа ПВО и где, бывая на сборах, наблюдал я тренировки нескольких сборных Союза – гимнастика (Латынина, Астахова, Муратова, Шахлин, Чукарин, Азарян), штанга (Медведев, Воробьев, Ломакин), фехтование (Мидлер, Сисикин, Горохова)  и др. Вот в этом зале у нас была гимнастика-подтягивание на перекладине и прыжок через коня (за 2 года моего участия в многоборьях не было ни одного повторения в видах упражнений!). Перед конем поставили рессорный трамплин, который все видели впервые. Прыгаю первым, сильно толкаюсь, лечу, изображая ласточку, опускаю руки вниз для отталкивания от коня….  коня не вижу! Пролетаю над ним - трамплин-то подкидной! Машу руками, аккуратно приземляюсь, поворачиваюсь к судьям, поднимаю голову и вижу откровенно хохочущих судей! Но 5 поставили, простили. Вообще, соревнования по военному многоборью скучать не давали, т.к. едучи на любые соревнования, мы порою даже  не знали, какие виды будут в программе. Тогда военные многоборья были в самом начале своего зарождения.

О легкой атлетике. Мне посчастливилось участвовать в Спартакиаде народов СССР в 1959 году. Тогда зачеты были по республикам, спортобществам и производственным коллективам. У моего сослуживца в части отец был директором московского завода, принимавшего участие в спартакиаде, и меня заявили за завод. Представляете, я прыгал тройной рядом с рекордсменами мира Владимиром Щербаковым и Олегом Федосеевым, а разминку на 400 м. (с бегом на 800 м. я закончил вместе со школой) проводил, глядя на Ардалиона Игнатьева – бронзового призера Мельбурнской олимпиады (1956 г.). Масса звезд – рекордсмены мира: десятиборец Василий Кузнецов, высота – Степанов, Ситкин, диск – Ким Буханцев… Перечислять можно долго. Тогда ведь не было той массы тематической литературы и др. пособий, как уже в конце 70-х, поэтому Спартакиада стала мне большой и полезной школой.

А потом случился еще один памятный случай: на первенстве г. Электросталь после забегов на 100 м. и прыжков в длину ко мне подошел главный судья соревнований и сказал, что назавтра готовится  контрольно-тренировочный забег сборной СССР по эстафете 4х100 м., но у них заболел «стартер», бегущий 1-й этап, а пробная пробежка очень нужна. Посему, готовься, парень, завтра бежать первый этап. Эстафета – интернационал: казах Косанов, узбек Туяков и мы 2 русских – Коновалов и я. Почему-то совсем не волновался и бежал в свою силу. Такая команда с лихвой выполнила мастерский норматив. С тех пор до последнего выступления я бегал в эстафетах первый этап. Но т.к. персонально я на мастера не "напрыгал и не набегал", то особо об этом достижении и не распространялся. Единственный действенный урок из московского опыта я потом преподал своему младшему брату Михаилу. Находясь в отпуске, я решил помочь брату, принимавшему участие в первенстве Оренбургской области по легкой атлетике. Перед забегом на 400 м. провел я с ним разминку «а-ля Игнатьев» – бегал и делал упражнения вместе с братом под его сплошное нытье: «Устану до забега!». Бежал брат вместе с чемпионом области и начал слишком робко. Пришлось рыкнуть. Отстал брат на 0,1 сек, но сделал 2 вывода: 1) Он не устал и 2) Не надо бояться чемпионов перед началом соревнований. После того забега Михаил многократно становился чемпионом города и области.

Вернусь на полигон. На площадке проводились регулярные чемпионаты по волейболу, футболу, волейболу, легкой атлетике, стрельбе, гимнастике. Принимали участие в соревнованиях и представители промышленности, наиболее ярким их  представителем был Владимир Кузин – первый наш мировой и олимпийский чемпион по хоккею. Выезжали спортсмены и на 4п на первенство в/ч 03080. Кстати, на упомянутой встрече ветеранов в Москве припомнил я своему земляку Виталию Леншину о нашей «спортивной трагедии»: выехали мы как-то на первенство полигона по легкой атлетике. Все шло хорошо. Мы с Сашей Краушем стали призерами в беге на 100 м., Гена Тембеков выиграл прыжки в высоту. Так что мы с полным основанием рассчитывали на чемпионство в эстафете 4х100. Первые три этапа забега сильнейших я, Тембеков и Леншин бежали первыми с большим отрывом, а вот при передаче Краушу Виталий уронил палочку! Долго мы потом это переживали.. Так  что были на «двойке» полигонные чемпионы и призеры. Но были у нас и свои оригинальные соревнования. Как-то, устроив субботник, оборудовали офицеры на 1 этаже общежития своеобразный клуб: большая комната – биллиардная (тоже с экзотикой – в междуоконном переплете жила самка каракурта Машка, ее никто не трогал, да и она попыток к агрессии не предпринимала), в соседней маленькой комнате установили 4 стола. На одном – играли в шахматы, или шашки, на другом – в домино, на остальных 2 (чего греха таить)  - в карты, в основном, в преферанс (расписывали пулю). И вот как-то вечерком в клубе заспорили двое офицеров. Один из них - Саша Заневский - из блокадных ленинградских детей, другой - Толя Клепиков - воспитанник детской футбольной секции СЮПа (стадиона юных пионеров под руководством знаменитого тренера К.Бескова). Предмет спора -кто из них лучше играет  в футбол. Согласно "местным законам", тут же выбрали судейскую коллегию во главе с бессменным Виталием Абраниным, выработали условия. Дело было летней ночью. Поэтому по всей площадке собрали электрические фонарики, осветили ими футбольные ворота и спорщики стали бить друг другу по 10 пенальти. Саня проиграл и, согласно условиям спора, весь очередной день должен был носить звание «засранец» и на это обращение всем отвечать «спасибо». После завтрака в столовой, сказав десятки раз «спасибо» на ехидные приветствия друзей, спрятался Саша на весь день безвылазно в своей комнате... Другой случай – устроили мы первенство площадки по скоростному подъему (бегу) на верхнюю площадку молниеотвода (девертора). Было их 2 около РТН и каждый был много выше 100 м. Снова – комиссия, условия, болельщики и т.д. Каюсь – грешен: участвовал и я в той авантюре, занял 2 место. А зимой как-то, когда выпал обильный снег и прилетел на своем АН-2 с  каким-то грузом любимец всех дальних площадок безотказный Толя Трубочкин («Труба»), призадумались наши затейники – а что, если, прицепившись к самолету тросами, объехать вокруг площадку? Сказано – сделано: десяток самых отважных, прицепившись длинными канатами к АН-у, стали на лыжи. «Труба» стартует – пара умельцев падает уже на ВВП (взлетно-посадочная полоса). А когда АН заложил первый вираж, сзади самолета... уже никого не было, но судейская комиссия установила-таки самого "устойчивого"! Были у нас и соревнования спринтеров с мотоциклом (и тут я грешен)  – кто быстрее преодолеет «стометровку», было первенство площадки по преферансу и т.д. Словом, скучно не было. Были мы тогда молоды, азартны, физически здоровы. Большинство офицеров полигона были прилично подготовлены в своих учебных заведениях, да и 2 проверки в год не особенно способствовали отращиванию брюшка. Даже самый старший из нас и по возрасту, и по званию «Батя» - командир части Семен Филиппович Жариков, участник Отечественной войны - очень прилично стрелял из пистолета и с большим удовольствием наблюдал за спортивными баталиями. Кстати, наверное «двойка» была основоположником мототуризма на полигоне. Именно с «двойки» в конце 50-х, начале 60-х годов дважды стартовали команды мотоциклистов по маршруту 2п – Москва. Первый раз через Урал, второй раз – через Среднюю Азию, Каспий, Кавказ.  Надо заметить, что в одно и то же время на площадке писали прекрасные стихи и печатались в различных изданиях сразу 3 военных поэта: Ю.Цуков, К.Самарин и В.Загребин. А потом обнаружилось, что еще один «двоечник» прекрасно излагает мысли рифмами – А.Калинов. На «двойке» у меня, как и у большинства, появилась привычка поутру, одеваясь, поочередно перетряхивать свою одежду, чтобы вытряхнуть забравшегося ночью какого-нибудь вредителя типа скорпиона или фаланги.

Из анекдотов 2П. Прибыл на площадку новый замполит в звании полковника (фамилию не помню, т.к. слишком часто они менялись). И вот где-то в конце лета оставили его ответственным по части на выходные дни, а другие начальники выехали в Город. Утром  в воскресенье наш ответственный докладывает дежурному по в/ч 03080, что офицеры поголовно пьяны, солдаты разбежались, часть "небоеготова". Рано утром в понедельник подъезжает ничего не подозревающий наш командир на УАЗике к «двойке» к утреннему разводу, а на наш аэродром  в то же время садится самолет с комиссией по проверке. Заходит комиссия в сопровождении полковника Жарикова через КПП – на плацу личный состав части построен, все налицо, поглажены, выбриты и т.д. и т.п. Впоследствии этот же замполит отличился еще раз, запретил проведение праздничного вечера 7 ноября в клубе части. По сложившейся традиции все свободные от службы офицеры с семьями по праздникам  собирались за празднично накрытыми столами в клубе во главе с командованием части, естественно со спиртным, концертом и танцами. Всегда все было тихо, организованно, по-семейному. Пора накрывать столы. Что делать? Замполит ходит по территории - бдит…  Вечереет. Подбегает к нему сержант (чья это задумка, не знаю) и докладывает, что офицеры собрались пьянствовать в бомбоубежище возле офицерского общежития. Полковник приказал сержанту следовать за ним, подошел к убежищу и стал кричать: «Выходите, я знаю,  что вы здесь пьянствуете... и т.д." Народ безмолвствовал. Тогда замполит приказал сержанту хватать любого, кто выскочит из убежища и ринулся вниз по ступенькам. Когда он забежал внутрь, за ним захлопнулась массивная дверь и клацнули запоры. Изнутри рычаги двери для открывания были заранее сняты. Офицеры, получив сигнал, со спокойной совестью отправились праздновать в клуб. Праздник, как всегда, прошел на высоком моральном уровне без драк и скандалов и только Семен Филиппович Жариков все беспокоился, куда это делся трезвенник-замполит. Под утро дежурный по части, бывший в курсе дела, послал посыльного к бомбоубежищу, чтобы вызволить политработника. Когда солдат открыл массивную дверь, оттуда из темноты и холода вылетел разъяренный замполит, с ходу объявил оторопевшему солдату 5 суток ареста и на рысях ринулся к штабу. Чем там закончился «разбор полетов» неизвестно, но ретивого трезвенника быстренько от нас "перевели".