Культурно-массовая работа и жизнь на полигоне и в Приозерске начиналась, естественно, с ГДО!
Вот с ГДО и начну переход своего рассказа о своей службе и моем участии в культурной жизни Города. Начну с характерного для Города эпизода. П. И. Марков, недавно ставший начальником полигона, частенько по утрам ходил в спортзал ГДО поиграть в волейбол. После игры я в раздевалке обратился к нему: «Тов. генерал, я бы хотел поговорить с Вами об освещении Города.» Знавал я одну особенность характера Павла Ивановича – частенько в служебных вопросах, которые должен был разрешить Марков, побеждал тот, кто обращался к нему первым. Тот буркнул в ответ: «Ну не в раздевалке же! Садись в машину» («Волга» ждала Маркова возле ГДО, т.к. сразу же после игры тот, не переодеваясь, ехал к себе в кабинет узнавать последние новости из жизни полигона) Вот так, в спортивной форме и прибыли мы в кабинет начальника полигона. Дело в том, что наружное освещение Города со дня его основания осуществлялось лампами накаливания, заключенными в стеклянные шары молочного цвета (большим спросом при том дефиците всего пользовались эти шары: в шаре объемом 28 литров хорошо было солить огурцы, помидоры, капусту). Мрачновато по ночам было на улицах. Несколько лет мы с начальником ЦРП В. И. Царьковым разработали и пытались претворить в жизнь план освещения Города лампами ДРЛ (дуговыми ртутными), но.. В УКСе нам сразу отрубили, что ни денег, ни плана не будет и не суйтесь. У нас были расчеты, доказывающие рентабельность нового освещения, его выгоду. И вот это все, вместе с расчетами и планом переоборудования наружного освещения Города я рассказал и показал Маркову. Тот попросил оставить бумаги у себя. Назад меня через КПП (пропуска у меня не было, не взял на волейбол, не рассчитывал на такой поворот дела) отвезли на командирской «Волге».. На следующий день в понедельник, ближе к обеду дежурный электрик ЦРП зовет меня к телефону: «Вас вызывает полковник Кокорин (нач. УКСа)» Беру трубку: «Капитан Гусаров, слушаю Вас» - «Гусаров?» - «Я» - «..удак!» И бросил трубку.. Я расхохотался. Когда Царьков спросил о причине моего смеха, я сказал, что, кажется, наш план обновления наружного освещения начал осуществляться и рассказал о встрече с Марковым. Тогда расхохотался и Царьков. В том же году строители приступили к переоснащению наружного освещения на лампы ДРЛ и по ночам наш Город стал выглядеть более светлым и праздничным. Во всяком случае, как я знаю, освещение городских улиц до сих пор производится лампами ДРЛ и жалоб на качество освещения нет.
«Отцы» Города. Стоят – первый справа - начальник политотдела п-к Бугаев, начальник полигона генерал Трофимчук, зам. командира п-к Марков, впоследствии заменивший Трофимчука.
На ЦРП я попал в 1967 году. Дело в том, что на 8п у меня была должность ст. лейтенанта и я прослужил уже все сроки до следующего звания, но никому до этого дела не было из моих начальников. Сперва, служа на «восьмерке», я сделал попытку поступить на заочное отделение гражданского ВУЗа. Возраст уже не позволял претендовать на учение в академии, да никто «физкультурника» туда и не пустил бы, мне это прямо заявляли. Ну а в Ташкентский политех я поступил со второй попытки с очередным жизненным анекдотом. Был у нас на площадке главным инженером подполковник Хохряков. Однажды поздним летним вечером он поймал меня на технологии за игрой в футбол вместе с ночной сменой (солдаты засыпали, сидя за столами по ночам на технологии под рокот электомоторов, и я их частенько так «заряжал»). С точки зрения главного инженера я был неправ и получил выговор прямо на месте преступления вместе со всей сменой. В том году я подавал рапорт на разрешение мне поступать в гражданский ВУЗ . Спустя некоторое время в мое дежурство меня вызывает в свой кабинет на технологии Хохряков и говорит, что у него над столом не горит лампочка. Быстро среагировав, прошу разрешения позвонить по его телефону, вызываю электрика с лампочкой и стремянкой и через 2-3 минуты над столом гл. инженера снова засветилась яркая лампа. Удовлетворенно кивнув головой, Хохряков отпустил меня восвояси. А через пару дней состоялся совет, на котором обсуждались кандидатуры на обучение в ВУЗах. Встречает меня Володя Лесков, капитан нашей футбольной «Энергии», прекрасный лыжник, художник и т.д. (он входил в совет для обсуждения) и говорит: «Тебя не пропустили. Выступил Хохряков и сказал, что какой-то ты легкомысленный, несолидный. Рановато тебе получать инженерное образование». Проходит год. Снова пишу рапорт. И снова, как в кино, в мою смену гаснет лампочка в кабинете главного инженера. Сцена: стою у стола главного инженера и глубокомысленно морщу лоб. Хохряков: «Ну что ты тут стоишь?» - «Да вот обдумываю план действий, тов. подполковник. Разрешите действовать?» «Действуй!» Вызываю двух бойцов с мегомметром и мы в течении ЧАСА прозванивали всю проводку от распредщита у нас на 1 этаже до кабинета Хохрякова на 2, вскрывая и проверяя все распределительные коробки и выключатели по пути под подхихикивания всех сочувствующих, которым я с серьезным видом объяснял, что я занимаюсь ремонтом освещения в кабинете главного инженера. В конце концов мы вкрутили новую лампочку над его столом – процесс закончился. И снова после методического совета хохочущий Лесков, бывший свидетелем моей клоунады, сообщил: «Тебя допустили к сдаче вступительных в Ташкентский политех. Хохряков сказал: «Гусаров очень изменился за прошедший год – поумнел, посолиднел. Да к тому же он оказался талантливым человеком – вы видели, как он сыграл Чапаева на нашем телевидении?» Вот так, сыграв Чапаева, я получил разрешение на учебу в техническом ВУЗе. А потом меня встретил мой друг и однокашник по училищу Владимир Иванович Царьков: «Ты, говорят, ищешь капитанскую должность?» - «Ищу, да без толку» - «Пойдешь ко мне на ЦРП (центральная распределительная подстанция) инженером по ремонту?» - «Пойду». Много лет спустя, рассказал мне Царьков, как его отговаривали от моей кандидатуры мои «доброжелатели» – артист, спортсмен, щелкопер несолидный, короче говоря. Перевесили другие пункты – я уже учился в техническом ВУЗе, имел солидный опыт работы с электроаппаратурой, и мои способности Царьков знал еще по училищу, а не понаслышке. Да к тому же, как опять же потом выяснилось, на эту собачью должность особых охотников не было. Выяснилось это, когда я сдавал должность, переходя с повышением на 14п. Мне тогда в КЭУ, которому мы подчинялись сказали прямо, что не хотят меня отпускать, т.к. другого такого добросовестного идиота на это место им не найти. Но это случилось потом. А в то время, когда я переходил на ЦРП, подчинялась она СГИ – службе главного инженера. И снова я столкнулся со своим спортивным статусом. Главный инженер полигона капитан 1 ранга Вайсман Виталий Лазаревич был истинным одесситом и этим все сказано. В 1975 году в мае в спортзале «Старт» у строили вечер для фронтовиков. Тогда еще много их служило в рядах ВС СССР. Поставили длинные столы, расставили солдатские тарелки, котелки, фляжки, таблички с надписями «1-й Украинский», «2-й Белорусский» и т.д. с обозначением тех фронтов, на которых наши славные ветераны воевали. В центре зала стояла палатка с импровизированным костром, сидел баянист (Женя Плотников), играл знакомые всем мелодии. Ветераны пили, закусывали, вспоминали, пели. И вот, спустя полчаса с момента начала празднества, от входа раздался возглас: «Мужики! Бойца Ташкентского фронта примете?» и показался В. Л. Вайсман с 20-ти литровой канистрой спирта в руках. Засмеялись и приняли. При знакомстве со мной Вайсман заявил: «На звание представление я тебе напишу только после того, как ты проведешь у нас летнюю спартакиаду». Ну чтож, не привыкать провел. Личный состав квартировал на 7п, - там и прошли основные соревнования вплоть до перетягивания каната, а волейбол проходил на волейбольной площадке ЦРП. Принес я Вайсману приказ об итогах спартакиады и присвоении спортивных разрядов по ее итогам, вручил ему классификационный билет волейболиста 3 разряда вместе со значком и через некоторое время получал поздравления в связи с присвоением мне очередного воинского звания «капитан». Так началась моя работа на ЦРП. Более 50 подстанций в Городе, десятки километров воздушных и кабельных низковольтных и высоковольтных линий. И все это требовало планового, а чаще внепланового ремонта, настройки и т.п. Первое время, до 1968 года мы подчинялись службе СГИ, но т.к. были весьма неспокойным хозяйством, то нас при первом удобном случае передали в в/ч 28081 (технический полк по обслуживанию города, если вкратце), который эксплуатировал котельные, водоснабжение, канализацию, в общем все хозяйство Города, в том числе и электрооборудование зданий Города. Теперь еще и мы присоединились со своим весьма громоздким и неспокойным хозяйством. Единственно, что осталось позади – это должности внештатных начфизов во всех предыдущих подразделениях. Хорошо мне работалось на ЦРП. Было очень много беспокойной работы, но это была моя работа, незаметная, регулярная, неблагодарная порою. Недаром я отказался от столь дефицитного и вожделенного для многих жителей Города того времени квартирного телефона. У Царькова телефон не умолкал ни днем, ни ночью. И большая часть звонков была связана с профессиональной деятельностью. Проработал я на этой должности почти 9 лет. В 1968 году я развелся с женой. Сын Сергей остался со мной, т.к. и он, и я мешали моей супруге жить так, как ей хотелось. Работа на ЦРП – работа в Городе. Сын пошел во 2 класс и я со своей работой мог все время контролировать его жизнь(во-время сделать уроки, покормить и т.п.). Поэтому, пока он не закончил 8 классов и не уехал в Оренбург к моим родителям учиться в техникуме, меня устраивали и моя должность, и моя работа. Единственный минус этой ситуации – пришлось после 3 курса закончить учебу в институте, т.к. сроки учебы мои и сына совпадали, а ездить надо было в Ташкент, оставлять сына было не на кого, вот и пришлось поступиться свой учебой. Много рассказывать нечего. Вкратце – несколько наших с Царьковым дел. Начали мы с того, что немного перепланировали помещение ЦРП, в результате чего появился просторный операционный зал для дежурной смены. После этого, получив на складах СГИ необходимые материалы, силами всех дежурных смен (офицеров и солдат) соорудили два больших стенда с планом Города с низковольтными и высоковольтными схемами электроснабжения города, поставили небольшой пульт и смене стало много легче и нагляднее работать. Я не говорю об остальных служащих ЦРП, т.к. дела с ремонтом и эксплуатацией энергооборудования Город основном решали мы. Начальники смен и 2-х ЦРП в основном решали текущие задачи по переключениям и мелкому ремонту. Пришли к нам на практику из школы сержантов курсанты-электрики. Чем их занять? Выписал я со склада бочку изолирующего лака, разбили мы взвод на пары, во главе каждой пары поставили опытного электрика ЦРП, дали каждой группе по посудине с лаком и они в течение пары – другой недель прошли и заизолировали все электровводы в дома. И до моего ухода с ЦРП ни один ввод не вышел из строя. Еще одно дело, которым мы гордились. Зима с 1968 на 1969 была чрезвычайно суровой. Мороз достигал отметки -45 (с ветерком). Угольные котельные, которые были рассчитаны на среднегодовые +5, порою работали на самосохранение. Весь город сидел на «козлах» - самодельных электрообогревателях. В некоторых домах стены промерзали насквозь. А весь город, по сути дела, сидел на двух старых 10 кВ кабелях, которые на наше счастье попеременно выходили из строя. Если бы они вышли из строя одновременно, Городу была бы труба. Спали мы максимум 3-4 часа в сутки. Круглые сутки молотили мерзлую землю в местах аварии подземных кабелей, отогревая ее с помощью горящих на месте раскопок старых автомобильных покрышек, с помощью отбойных молотков. Попеременно работали несколько бригад землекопов и кабельщиков. Круглые сутки я собирал затупившиеся пики от отбойных молотков, вез их на ЦРП-1, где их по-новой закаляли и оттачивали, возил на машине питание работающим, обеспечивал отдых бригадам прямо на ЦРП. Все наши заявки на необходимые инструменты и запчасти выполнялись быстро, без проволочек. Ездить, правда, приходилось для этого на склады СГИ на 7п (но в любое время суток там дежурили кладовщики), да за город на свалки за старыми покрышками. Город выжил, а мы сели с Царьковым и призадумались, как жить дальше. Сделали расчеты, грамотные солдаты исполнили чертежи, собрали это все в аккуратную папку и пошел я по проторенному пути к генералу Маркову.. Так на карте Города появилась ЦРП-3 (по ул. Ульяновской напротив школы им. 50 лет Октября), Город стали питать 4 высоковольтных фидера большей мощности, появились несколько новых трансформаторных подстанций. Параллельно с нами «перевооружались» котельные с угля на мазут. Вот еще кому надо низко поклониться за их тяжелый, неблагодарный и часто незаметный труд - котельщикам. А все водные коммуникации, раскопав, подняли над землей на опорах, «одев» теплозащитными кожухами. Сразу возникла шутка, что американцы, увидев все это с помощью спутников, чуть не сошли с ума, разгадывая, что за атомные трубопроводы протянулись по нашему городу. Очередной анекдот из жизни 81 части. После тревожной зимы проводилась у нас весенняя проверка. Естественно, выглядели мы все бледновато. И вот на проверке политподготовки некий деятель из политотдела Чертков трубным голосом пафосно произнес: «Как я понял, товарищи, вы всю зиму абсолютно не работали! (он имел в виду наши конспекты и прочую ерунду)» И тут воздвигся начальник котельной Архип Еремеевич Черняк (у него на котельной стояла раскладушка, на которую он изредка ложился передохнуть. Из котельной он не выходил более месяца, как, впрочем, и остальные начальники котельных) и громогласно спросил: «А чем же мы по твоему…. твою мать занимались?!»… Проверку перенесли на более поздний срок, а деятель в нашей части больше не появлялся. Т.к. пишу я о спортивной и культурной жизни Города, то постараюсь больше не останавливаться подолгу на своей профессиональной деятельности. Хотя с удовольствием могу вспомнить замечательных профессионалов-энергетиков и прекрасных людей с которыми я работал на различных площадках. 35п – П.С. Маклаков, В. Юрчик, В. Камолов, В. Хренов. 2п – В. Иванов, В. Осинний, А. Асташин, А. Хохлов. 8п - В. Елисеев, В. Лукьянчиков (параллельно с работой организовал и руководил духовым оркестром площадки). 38п – Г. Попов, А. Новгородов, ЦРП-2 – О. Михайловский, В. Северцев, А. Артемов, В. Нефедов, П. Сорока, В. Шрам, А. Богачев, солдаты Левин, Масан, Тишкин, Нагорный, Головин, наши предшественники на ЦРП – Н. Промзелев и З. Николаичев. 14п – Анатолий Мищенков, Саберзанов, Чуков, Пирогов, Бабаев. И , конечно, многие на полигоне с добрым чувством будут вспоминать аварийную бригаду кабельщиков–высоковольтников во главе с Борисом Дибровым. Прекрасный специалист, худощавый, улыбчивый, никогда не теряющий хорошего расположения духа, не смотря на то, что работать приходилось в любое время суток и года на всех площадках полигона.. К сожалению, память не может восстановить все фамилии, но те, кого я назвал, работали профессионально и добросовестно. Когда мы с Царьковым поочередно в 1975-1976 ушли из ЦРП-2, нас спустя некоторое время, заменили Александр Богачев и Владимир Рыков. Вот Володя и проработал на ЦРП до 2001 года, сохраняя и поддерживая работу энергоснабжения Города на должном уровне. Ему досталась самая нелегкая доля, т.к. мы уходили в самом расцвете Города и армии, а ему пришлось быть свидетелем развала страны и Города. Прочитал я недавно воспоминания нашего предшественника на ЦРП-2 ветерана-энергетика Зосимы Васильевича Николаичева. Так вот он, вспоминая своих коллег, ни разу не вспомнил главных энергетиков полигона. И я вспоминать их не буду. Ничего хорошего о них сказать не могу Единственное, что я хотел бы добавить, что за всю свою службу на полигоне я не слышал о случаях срыва боевых работ по вине энергетиков.
В 1963 году, как я уже говорил, по болезни сына перевелся я на 8п. Дружили мы семьями с Лесковыми и Лобанками. Только что открыли новое здание ГДО. Если вспомнить его историю, то сперва ГДО, открытый по приказу в/ч 03080 от 31.7.1959г., находился па 4в (полуостров) в финском доме, потом переехал в солдатский клуб «Спутник» и вот, наконец, приобрел великолепное новое здание, а старшим инструктором по работе с семьями военнослужащих в нем работала Тамара Алексеевна Лескова, жена Володи Лескова. Нужно сказать, что открывали ГДО около 2 лет. Дело в том, что здание построили над руслом подземной реки и подвалы ГДО периодически затапливались. Это по проекту все тех же мудрецов, что посадили наш Город всего на 2 основных высоковольтных кабеля, а котельные спроектировали для работы на угле, т.к. по их расчетам среднегодовая температура в Городе была +5. Какой минус – они в расчет не брали. В конце концов, рядом с ГДО пристроили мощную насосную, периодически откачивающую эту воду, подвал просох, Ю. Волков (еще один грамотный и добросовестный энергетик), работающий в тот период на ЦРП, привел в рабочее состояние электрооборудование сцены и зала, и заработали многочисленные кружки и секции. И вот перед Новым Годом сидели мы вечером в компании и посетовала Тамара, что наступает Новый Год, а сметы на праздник не выделили (не успели) и поэтому срываются новогодние праздники, утренники, концерты – нет Деда Мороза, вернее нет денег на оплату его работы. Ведущий ансамбля песни и пляски Леша Бусыгин на приглашение поработать бесплатно вежливо отказался. Надо было выручать друзей, и я предложил свою кандидатуру. Удивилась Тамара Алексеевна, но другого выхода не было. Я же никогда и никому не рассказывал о своей сценической школьной деятельности. Время для репетиций было, сценарий был, по указанию политотдела полигона меня освободили от служебной деятельности на все время работы Дедом Морозом. В общем, все прошло прекрасно. Было 3 новогодних концерта городской самодеятельности (31 декабря и 1,2 января), танцы после концерта и детские утренники с 31 декабря по 10 января в спортзале ГДО. Про него на новогоднем концерте я спел в дедморозовских частушках: «Долго думали, гадали, как над нами подшутить. И решили зал спортивный над читальным разместить!». После каждого концерта Тамара вручала мне небольшой тортик, а после каждого утренника я приносил сыну бесплатный новогодний кулек со сладостями. Вот с таких гонораров и началась моя артистическая деятельность. Потом такие вот праздники стали традицией, много лет дедморозил я, потом передал эту должность своему другу Царькову. Импозантный был Дед! 190 см. роста при 105 кг веса, бас, вальяжность.. А когда на нашей телестудии «Юность» после ее открытия впервые делали ТВ репортаж о приходе Нового Года в Город, Деда Мороза играл именно Царьков. Кстати, о традициях. С легкой руки Т. А. Лесковой многие годы новогодние праздники проходили по одному и тому же сценарию: танцы, концерт, танцы. За 15-20 минут до Нового Года по местному времени все разбегались по домам за редким исключением, сидящих в ГДОвском буфете. Через 25-30 минут после наступления местного Нового года опять все собирались танцевать и окончательно разбегались по домам отмечать Н.Г. по московскому времени – в 3 ночи по местному. И еще одна традиция прижилась с легкой руки Тамары Алексеевны. Каждый год 30 декабря стала она собирать «междусобойчики» - собирались за столиками в танцзале ГДО все артисты, которые были задействованы в новогодних мероприятиях. Как бы компенсировали этим отдыхом предстоящий нелегкий рабочий праздник. Естественно, присутствовали «политрабочие». На сцене – оркестр и микрофон. Танцевали, закусывали. Любой желающий мог выйти на эстраду и сказать тост или продемонстрировать свой новогодний номер. Пели, декламировали, хохмили. Самое яркое воспоминание о тех посиделок – опять же связано с Лесковой. В разгар вечера ее муж Володя отозвал меня и еще 3 хороших знакомых в комнату рядом с залом. Зашли, встречает Тамара: «Снимайте брюки!» Ну, все свои, особенно не чинились. После этого она каждому из нас выдает по балетной пачке! «Одевайтесь!» Оделись. Хохотали друг над другом. Картина – над пачкой у кого рубашка с галстуком, у кого свитер, у кого пиджак. Под пачкой – у кого плавки, у кого семейные трусы, у кого ботинки, у кого туфли и носки на помочах.. После легкого инструктажа объявляют: «Чайковский. Танец маленьких лебедей. Исполняет балетная труппа ГДО!» Заиграла музыка и в зал под предводительством Тамары вплыли «маленькие лебеди».. Если сама Тамара еще пыталась как-то производить какие-то балетные па, то сзади нее творилось черт те что. Самый задний «лебедь» шел вприсядку, задрав повыше пачку. Проделав круг по залу, мы с достоинством «уплыли» обратно.. Стон и хохот до изнеможения более получаса царил в зале. Об этом ударном номере потом долгие годы ходили легенды… После того, как я проявился на сцене, пригласили меня на недавно открывшуюся телестудию «Юность» в качестве спортивного комментатора. Работа на студии носила специфический характер: город был закрытый, поэтому под подписку запрещалось именовать Город, произносить фамилии старших офицеров и вообще воинские звания и т.п. Сценарии всех без исключения передач обязательно листовались (проходили проверку с подписью) военным цензором.
А началась моя сценическая деятельность с работы с ансамблем «Ритм». Организовали его при 1 управлении 2 младших лейтенанта - трубач Юрий Дронов и аккордеонист Александр Богачев. После долгих перепетий перебазировался «Ритм» с руководителем Богачевым в «Спутник», где проходили репетиции и концерты. Своеобразный был человек Саша Богачев! Великолепно владел аккордеоном, прекрасно аранжировал оркестровки, любил все новое в электронике. У него в Городе всегда у первого появлялись самые современные магнитофоны, радиолы и т.п. Сам он тоже немало делал своими руками различные оригинальные вещички. Помню, что даже у себя на велосипеде он поставил разноцветные «поворотники». Вот Саша и предложил мне поработать у него конферансье.
Александр Богачев с сыном обсуждает со мною спортивные новости.
К тому времени из офицеров остался только Богачев, остальных оркестрантов и певцов набирали из солдат. Долго мы концертировали и в «Спутнике», и на площадках и даже в самом старом летнем театре Города - «Космосе» на полуострове.
(продолжение следует)