Стрижка "под Грабовского" - залог успеха на телестудии Юность!
Как-то, съездив ранней весной в отпуск, решил я в предвкушении жаркого лета постричься наголо. Пришел в парикмахерскую. Но к тому времени я был уже довольно таки популярен в Городе и знакомые парикмахерши наотрез отказались меня «оболванивать». Нашлась молодая девушка, меня не знавшая, - она меня мигом и освободила от волос, после чего последовала реплика ее опытной подруги: «Ну, дорогая, теперь жди редактора с телестудии - она тебе тоже последние волосики повыдирает: ты же диктора местного телевидения постригла!» У бедняги ножницы выпали из рук. Я ее успокоил, расплатился и, гуляя по городу, начал коллекционировать реакции знакомых (а их было большинство из встречных) на мою внешность. Основное большинство вертелось около фразы «Сколько суток дали?» (тогда при аресте на 5-15 суток за хулиганство в милиции стригли наголо). Встречает меня в ГДО работница «Юности» Нина Рашитова и сообщает, что через пару дней в новостях от меня ждут очередного спортивного обозрения. Конечно, ее сразила наповал моя прическа, но... работа есть работа.
Май 1974 г. Н. Рашитова в восторге от моей «прически».
|
И вот на утреннем тракте (телевизионная репетиция предстоящей вечерней передачи), когда я начал говорить, Вадим Кудряшов, наведя на меня камеру, заволновался и на вопрос выпускающего режиссера, мол, что с тобой, громко пробурчал в своей манере: «Как его... показывать?! Он же «бликует» и пленку засвечивает!» Хохотали все долго, а я поблагодарил Вадима за самое оригинальное высказывание о моей прическе.
Кстати, и на службе случился анекдот. Через пару недель после моей стрижки была весенняя проверка в в/ч 28081, к которой относилась наша ЦРП. И вот на строевом смотре сам начальник штаба Грабовский стал проверять внешний вид офицеров (уже тогда по гарнизону ходили его незабвенные изречения с упором на "О" типа «И запОмните тОварищи Офицеры, чтО лицО Офицера – этО егО затылОк» или «Увидеть ОпрятнО пОдстриженнОгО Офицера не менее приятнО, чем пОчитать на ночь Устав ВООруженных Сил СССР». А мы, приходя в парикмахерскую перед строевым смотром делали заказ мастеру: "Стриги под Грабовского!" (в отличии от Котовского в одноименном фильме). И вот, проходя позади строя, он стал выводить из него офицеров с неопрятным, по его мнению, затылком - я попал в их число! Командир части Анатолий Павлович Рогожинский, прекрасный командир и офицер, не знал что делать – то ли хохотать, то ли еще что–то.. Но дисциплина – есть дисциплина! Назначил он меня старшим группы офицеров и направил нас в парикмахерскую с приказом через полчаса вернуться в надлежащем виде. В парикмахерской мое появление произвело фурор. Пришлось объяснить, что меня назначили старшим, т.к. эти офицеры не знали парикмахерской, в которой так блестяще стригут «под Грабовского». Через полчаса наш внешний вид генералом был одобрен, а мы с командиром обменялись улыбками.
Но продолжу о телевидении. Почти до конца 70-х годов «Юность» работала во внутригородском режиме. Сперва 2 раза в неделю, потом стали подключать выходные дни, потом показы стали ежедневными. Затем, договорившись с командованием площадки 3д, сперва стали показывать по местному ТВ крупные спортивные передачи (чемпионаты мира по хоккею и футболу), потом - и московские всесоюзные программы. А затем на 38п поставили ретранслятор (по–моему на боевой аппаратуре) и перестали зависеть от работы 3д. В те времена некоторые офицеры своими силами ставили на крышах домов большие антенны и ловили по ночам Алма-Ату или Ташкент с репортажами о чемпионатах мира по хоккею и набивалось ночами в их квартиры множество болельщиков. Я, например, бегал в соседний дом по ул. Фрунзе к офицеру с 8п Игорю Груверу и набивалось нас к нему не менее 10-12 человек с единственным условием: не орать, дабы не перепугать детей в 2 часа ночи своими эмоциями. Так что орали мы шепотом, а поутру, полусонные, досыпали в автобусах по пути на площадку.
Продолжу о студии. Конечно, начиналась она не с передовых технологий - в маленьких редакционных комнатах и небольшой студии, понемногу потом разрастаясь и площадью и техникой. И первые передачи все жители Города смотрели наполовину из-за интереса к новостям, а наполовину – высматривая знакомые лица. Интересно было наблюдать за работой детской студии, когда, скажем так, несколько студиек в возрасте и далеко не худых, прячась под невысоким столом, разыгрывали кукольные сценки, говоря при этом тонкими детскими голосами. Были, конечно, и серьезные передачи: политические обозрения, драматические постановки и др. Вот в одну из первых я и был приглашен играть Василия Ивановича Чапаева. На студии появился молодой режиссер Владимир Федотов. И первой его идеей была именно постановка нескольких сцен с участием Чапаева, Петьки и Анки. Таким образом, по тем временам это был большой прорыв в показе местных передач, а меня еще долго после этого дразнили Василием Ивановичем.
В роли В.И.Чапаева с режиссером В.Федотовым, 1966 г.
Постепенно вживаясь в дела студии, стал я и писать кое-какие сценарии, принимать участие в постановках, читать стихи и отрывки из произведений классиков. А мой сын Сергей несколько лет читал пионерские новости в детской редакции. Как-то, будучи в Балхаше, обратил я внимание на почти домашнюю антенну на верхушке их телевизионной вышки. Оказалось, что на нее они ловили и порою записывали наши передачи и «крутили» их в своих программах. Через некоторое время на студии появились видеомагнитофоны и передачи в эфир перестали быть прямыми. Все сперва записывалось днем или еще ранее, потом монтировалось и вечером выпускалось в эфир уже проверенным, отредактированным, готовым продуктом. Любую ошибку и оговорку теперь можно было исправить, не опасаясь русской поговорки «Слово – не воробей: вылетит, не поймаешь!». А ведь были оговорки в прямом эфире, типа «Здравствуйте, товарищи телевизоры!». Свое 45-тилетие я встретил на ТВ. Утром мне сообщили, что срочно надо выступить. Надо, так надо. Днем был тракт, подгонка, прикидка. Вечером – передача. Я попросил Валеру Чурсина сделать несколько снимков на память, объясняя, что у меня нет никакой фото-памяти о работе на студии.
Обсуждаем с С. Сергеевой предстоящую передачу.
Веду спортивную передачу.
И только после передачи, отнеся конфеты и бутылку вина «выпускающим» (режиссеру, звукооператору и другим дежурным за пультом), я признался, что мне сегодня исполнилось 45! Ахнула Света Сергеева, засуетились операторы. Но я поступил проще и оригинальнее: в студийной артистической уборной извлек из портфеля две фляжки, со спиртом и с шампанским (кому, что по вкусу), булку московского «Бородинского», батон московской колбасы, московскую же горчицу (большой дефицит!), и конфеты - и мы дружно обмыли мой день рождения. Основное торжество было перенесено на выходные.
В роли старика рядом с Лидией Пропад в постановке сценок из пьесы о Великой Отечественной войне.
Самый смешной анекдот из моих приключений на телестудии случился в редакции «Советский воин» (или «Красноармеец», как я поддразнивал студийцев). Возглавляла редакцию Нина Зайцева – сильный профессионал, знавшая все и вся в своей работе.
Слева – Нина Зайцева.
Все студийцы доброжелательно воспринимали мой юморок, как, впрочем, почти все на телестудии. И вот, как-то сидим мы и балагурим накануне тракта и на одну из моих шуток Нина говорит: «Гусаров, ты все-таки особо не хами, здесь все-таки женщины!» Отвечаю: «Какие женщины? Где?» И продолжаю указывая по очереди: «Ты – редактор, она – помощник режиссера, эта –звукооператор» и т.д. Начинаем улыбаться в предвкушении очередной шуточной пикировки, как вдруг открывается дверь в редакцию и появляется голова Л.С.Пономаренко с вопросом: «А где здесь женщины?». С возгласом: «Чтооо?!» Нина грозно взвивается из-за стола, Леня испуганно юркает обратно в коридор, я хохочу. Все произошло как в кино! После некоторой суматохи выясняется, что недавно перешедший с повышением в должности в одно из управлений 40п Пономаренко, как и всякий активный политработник, имеющий связи с телестудией, привел на телестудию для выступления женский хор своего управления, заговорился со знакомыми в коридоре и «потерял» куда-то отошедших "своих женщин". Пошел искать их по всей редакциям и в духе хорошей комедии очень вовремя появился в «Советском воине» со своим сразившем всех вопросом. Хохотала потом вся «Юность».
Я рассказывал о работе женщин в детской редакции, но в любой редакции, на любой должности были свои универсалы, готовые для дела исполнять любую работу. Нина Зайцева вполне профессионально заменяла при необходимости фотографа, Ольга Бусыгина вечерами заменяла приболевших операторов. Класс студийцев могу подтвердить двумя случаями. Незадолго до моего отъезда из Города вторым диктором на ТВ стала работать Лариса Надервель. Через пару лет после демобилизации в Ставрополе сталкиваюсь с ней на улице. Оказывается, ее мужа Андрея (летчика с многолетним стажем) перевели в местное летное училище на преподавательскую должность. Она рассказала, что в Ставрополе открывают местную телестудию и объявляют конкурс на должность диктора. Я ей посоветовал особо не стесняться и принять в нем участие, дал пару советов. Через некоторое время узнаю – приняли "на ура!". Причем первая же ее работа в качестве работника этой студии стала блестящей! Дело в том, что в Ставрополь в то время прибывала делегация из штата Айова (США) на предмет установления дружеских связей. Лариса с оператором приехала в аэропорт. Появляются американцы, и тут выясняется, что у встречающих нет переводчика. А Лариса заканчивала институт иностранных языков с английским уклоном! Короче говоря, пока искали переводчика, Лариса под этот организационный шумок прямо в аэропорту взяла интервью у американцев и, приехав на студию, подготовила прекрасную передачу с переводом на русский и, когда американцы уже беседовали с нашим губернатором, им в прямом эфире по телевизору показали первое интервью на ставропольской земле. Остались довольны все. А через некоторое время Лариса уже работала главным редактором телестудии и не раз мне говорила, что ей очень помогает в работе ее приозерские университеты в «Юности».
Вторая справа – Лариса Надервель
Второй пример. В 1993 году уволился из рядов ВС полковник Махортов и они с женой Татьяной уехали в родной Луганск. После неизбежных хлопот на новом месте пришла Татьяна Федоровна на местную телестудию и... была принята сразу главным редактором! Уволилась она совсем недавно по собственному желанию (по ее признанию – «достали морально»). Все-таки в наше неспокойное время, да еще на Украине с ее многочисленными финансовыми, национальными и прочими скандалами выдержать чуть ли не ежедневные наскоки десятков партий было тяжело.
Хочу добавить, что и в других областях жизни приозерская школа была на высоком уровне. Сам В.Г.Махортов потом много лет работал в одном из НИИ в Луганске, многие приозерские «дембеля» до сих пор активнейше и небезуспешно трудятся в различных местах бывшего СССР. Да и сами наши приозерские школы были весьма авторитетны в Казахстане. Перед демобилизацией я узнал, что в казахские институты наших выпускников принимали, практически, вне конкурса. Другой вопрос, что уезжали наши выпускники в основном в центральные районы страны, но и там высоко держали марку местных школ.
