Горные лыжи!

Часть 2.1. Горные лыжи. Поездка в Домбай.
             Горные лыжи- без преувеличения самый популярный и самый модный нынче зимний вид отдыха. История горных лыж в мире берет начала в конце ХIХ века. Первые международные соревнования были проведены в 1903 году в Австрии. Первый чемпионат мира по горным лыжам был проведен в 1931 году в Швейцарии, а в 1936 году горные лыжи дебютировали на зимних Олимпийских играх в Германии.
            Горнолыжный отдых-это не просто активный спорт, а скорее образ жизни. Стало широко известным высказывания о том, что человек, однажды попробовавший спуститься с заснеженной горы, уже никогда не сможет отказаться от этого удовольствия.
  Скольжение на горных лыжах полезно и для нервной системы: созерцание живописных пейзажей и общение с такими же любителями горных лыж за бокалом теплого глинтвейна оказывают положительное влияние на состояние здоровья и способствует  повышению  адреналина  в крови.
            В конце 50-х, начале 60-х годов прошлого столетия в стране стало  популярным и модным скользить ( кататься) с гор на горных лыжах. Этому способствовало участие сборной команды СССР по горным лыжам на Олимпийских играх в Кортина д,Ампеццо в 1956 году. В начале 60-х годов были популярны песни о горах, о туристической жизни и походах  таких известных бардов, как Ю.Визбора ,Е.Клячкина ,А.Городницкого ,Ю.Кукина,, а после выхода фильма "Вертикаль" и песни В. Высоцкого.                                                               Сегодня попса поет ( Пермская группа) : « Я каждый день бухаю! Я не люблю трудиться! Я мама сдохну в тридцать!»  или  наш любимый певец : « ты стебелек я твой пестик, банька моя я твой тазик».  Начинаешь задумываться: куда идет мир и что будет с большинством  молодых людей.  Хочется думать, что все-таки с меньшинством.  После случая в школе в Москве 3 февраля 2014 года, когда отличник 10 класса  застрелил учителя и полицейского, а другого полицейского тяжело ранил,  Президент  призвал больше внимания уделять воспитанию подрастающего поколения.   На чем воспитывать- на этой попсе? Ученик был помешан на учебе, а если бы он скользил на лыжах или на коньках  хотя бы  два раза в неделю, то этого бы не произошло.                                                           Ладно, поехали дальше в прошлые добрые времена. По крайней мере, такой попсы не было и много другого.
            В связи с большим количеством любителей поскользить с гор на лыжах альплагеря стали зимой превращаться в горнолыжные базы отдыха. Самые популярные в центральной части России были альплагеря , расположенные в Домбае и в Боксанском ущелье. В Домбае-это базы "Солнечная долина", "Алибек" со своей Хижиной на леднике Алибек. В Боксанском ущелье - это "Шхельда", гостиница Иткол, турбаза Минобороны "Терскол», которые стали принимать туристов, желающих научиться скользить на горных лыжах.
            Скользить  на горных лыжах в то время в Москве было популярно на горах  в Крылатском (сейчас это вблизи м. Молодежное) и на Ленинских горах ( с 1991 года Воробьевы горы), а в  Московской области: станция Турист, Савеловское направление ж/д. и станция Подрезково Октябрьской ж/д. От станции Турист надо было идти 5 км  до деревни Парамоново. Окрестности  деревни  Парамоново стали излюблинным местом скольжения горнолыжников. Длина склонов была примерно 400 метров и перепад высот около 60 метров. Так как  добираться до Парамоново было далековато, большинство лыжников снимали комнаты в деревенских избах. Все спали на полу, на матрацах  набитых сеном. Все быстро знакомились друг с другом и это способствовало дружескому скольжению на горе. Горнолыжники вообще очень дружелюбный народ. В 60-х годах горнолыжные ботинки были кожаные и в них часто ездили прямо до горы, некоторые переодевались прямо в электричке. На гору поднимались "лесенкой" или "елочкой". С горы все старались скользить так, как они выучили по книгам или подсмотрели у других скользящих. Дорожили каждым спуском. В интернете сказано. что стационарные подъемники в Парамоново появились лишь в 1973-1974 годах.
            Горнолыжная база "Подрезково" располагалась неподалеку от одноименной железнодорожной станции. База имеет долгую историю, катались здесь с 60-х годов , что объясняется как небольшой удаленностью от МКАД, так и удобным расположением. Никаких подъемников в 60-е годы там не было.
            На горе в  Крылатском в начале 60-х годов никаких подъемников не было и приходилось  работать ногами. Иногда, по выходным дням приезжала какая-то команда, я думаю, что это были люди из  какого- нибудь  посольства, они привозили маленький подъемник на базе бензинового двигателя, ставили его на горе, затем по склону горы втыкали упоры и натягивали трос. Это был лыжебуксир. Для нас все это было в новинку, мы раньше такой техники не видели. Сотрудники брались за трос руками и поднимались в гору. Подъемник тянул около 4-х человек.  Все с завистью смотрели на них. Внизу стоял человек и смотрел: кто есть кто. Потом они все собирали в автомобиль и уезжали. Никаких раздевалок не было, все лыжники  свои  вещи оставляли на дне оврага, это был своеобразный остров вещей и закусок.  Затем стали появляться бугельные подъемники отдельных крупных предприятий, которые работали только для своих. На Ленинских горах я не скользил, знаю только, лыжный трамплин там был сооружен в 1953 году. О катании горнолыжников в 60-е годы с Ленинских гор я судить не могу.                                                          Итак, в 60-е годы большой поток любителей скольжения с гор на лыжах стал заполнять зимние базы, как правило,  альплагеря, приспособленные для развития этого вида отдыха. А вот с организацией обучения лыжников- любителей дело обстояло не лучшим образом. В качестве инструкторов, как правило, работали бывшие спортсмены, не имевшие никакой педагогической подготовки. Все, кто мало-мальски умел скользить на горных лыжах, подались в инструкторы. В данном случае спрос рождает предложение. На базах за 2-3 недели, при условии, что ты умеешь скользить на лыжах, можно было получить "корочки" инструктора. Жизнь инструктора  в глазах молодых любителей поскользить была сплошная романтика. Молодые девушки так и липли к инструкторам, чтобы они больше внимания уделяли им на горе, думаю, что и после горы они уделяли им внимание. Я тоже, уже позже, хотел стать инструктором, но инструктор должен работать не менее 1,5-2 месяцев в лагере. Моя работа и частые командировки  не позволяли мне этого. Поэтому эту затею я бросил. Поездка в горы на 2 недели, когда есть окно, подходило мне больше.
             Все вышесказанное относительно скольжения на горных лыжах в Москве рисует общую картину положения дел с этим увлечением  в 60-е годы прошло столетия. Естественно, скольжение на горных лыжах со снежных гор не могло пройти мимо меня, тем более, что с 1962 года я перебрался жить в Кунцево, на Ярцевскую улицу. До Крылатских гор было 20 минут  пешком.
            В январе 1962 года я и еще один сотрудник СКБ-38, которое располагалось тогда на заводе им. Хруничева, Б. Брофман решили освоить новый для нас вид спорта: горные лыжи. Лыжи  и ботинки для этого вида спорта стоили по нашим зарплатам очень дорого. Зарплата у меня была 125 руб., иногда были еще квартальные премии. Мы решили купить для начала одну пару лыж, а ботинки купит каждый сам. Если понравится, то затем купим еще одну пару лыж. Палки использовали от равнинных лыж. Лыжи мы купили деревянные Львовского производства, а других и не было в свободной продаже, канты были прикручены маленькими шурупами. Ботинки были двойные на шнурках, чье производство не помню. Ботинки к лыжам крепились  специальными узкими кожаными ремнями, которые обматывались вокруг ноги и крепления на лыже. Особенно трудно было крепить ботинки к лыжам после хорошего обеда,  т.к. приходилось стоять согнувшись много времени. Скользить ходили после работы на берег Москвы-реки в районе Филевского парка. Спуск с берега в Москву-реку был коротким и мы в основном катались по прямой, представляя себе, что мы на скоростном спуске. В 1963 году я стал ходить скользить на горы  в Крылатское. Союз наш не помню по какой причине, но распался, возможно Б. Брофман уволился из СКБ-38(п/я 1309).
            В 1964 году я и еще несколько сотрудников КБРП (СКБ-38) взяли в профсоюзной  организации путевки в Карачаево-Черкессию, на горнолыжную базу               " Солнечная долина". Свои львовские лыжи я поменял на польские лыжи фирмы Полспорт. Лыжи были   длинные 210 см. Отметим, что тогда в Россию поставлялись лыжи 205, 210, 215 см. Я никогда не был  в Домбае и горные лыжи для меня только начинались. Я долго не выбирал куда ехать: написано в путевке "горнолыжная база" и отлично.
  И вот  через 2 часа полета я  в аэропорту Минеральные воды- ворота Северного Кавказа. Этот маршрут, да еще в феврале- марте месяцах, был популярен у всех кто летел по путевкам и без путевок скользить ( кататься) на горных лыжах. Отсюда расходятся пути до горнолыжных баз Приэльбрусья, Домбая, Архыза и Теберды. В путевке было написано, что база " Солнечная долина" расположена в Домбае. От автовокзала до Домбая примерно 215 км., до Теберды 190 км.  Рейсовый автобус ходил до Теберды, затем транспортом горнолыжной базы добирались  до "Солнечной долины". Путь до Теберды автобус преодолевал с остановками за 5-6 часов. Дорога проходила через такие знакомые названия: Железноводск, Лермонтов, Пятигорск, Кисловодск, Карачаевск и,  наконец, Теберда. В день уходило три или четыре автобуса на Теберду. Первый автобус уходил около 6 часов утра, последний около 16 часов. Автобусы были  с одной дверью, которую открывал водитель рычагом. Водитель сам брал деньги, лыжи клали на пол вдоль сидений, а сами старались сесть на последние места, чтобы не мешать местному населению перемещаться из пункта А в пункт Б. Снега внизу  в марте месяце уже не было и кое-где на полях  велись сельскохозяйственные работы. Когда едешь в автобусе и не видишь асфальта и бетона, в душе начинает зарождаться "адреналиновое поле", по аналоги полям, которые раскинулись вокруг и которые просыпались от зимней спячки под лучами солнца. На сельскохозяйственных полях пока ничего не прорастало, по крайней мере, не было видно и на моем адреналиновом поле  тоже было все спокойно. Я ехал в Домбай, чтобы на моем поле что-то проросло, хотя бы на короткое  время. Тем временем дорога после нескольких остановок начала подниматься вверх. Мы приближались к Теберде. Долина Теберды начинается там, где впадает река Теберда в реку Кубань и переводится с Карачаевского языка,  как "Божий Дар".
            В Теберде, в тот год, в марте месяце снега было мало и полноценно на лыжах скользить  было затруднительно. Я подумал  как  хорошо, что я не взял путевку в Теберду. Путевки в профкоме  были и в Теберду. Средняя температура зимы в Теберде минус 2,3 градуса. Первая турбаза в Теберде открылась в 1926 году. С нее началась туристическая и альпинистская жизнь в Домбайской долине и Алибекском  ущелье. В 1936 году был организован Тебердинский заповедник, где обитали 40 видов диких животных.  Всех, кто ехал  в эти места ,  высадили из автобуса  в центре Теберды и вскоре за нами пришел местный транспорт, который примерно через час доставил меня  и еще несколько человек  на базу " Солнечная долина".
            База "Солнечная долина" расположена в центре Домбая. Слово Домбай означает по-карачаевски " зубр", когда-то этих животных было в этих местах много, но война, браконьеры сделали свое дело. Сейчас их снова пытаются расселить в этих местах. Соединение трех главных ущелий: Домбая-Алибека, Аманауза и Домбай-Ульгена- образуют естественный центр территории- живописную Домбайскую  поляну, лежащую на высоте 1600 метров над уровнем моря. Вот на этой поляне и находится наша база Солнечная долина.
            История этой базы удивительна и неповторима. В 1934 году на Домбайской поляне появляется туристско-альпинистский лагерь " Общество пролетарского туризма и экскурсий" (ОПТЭ). В 1937 году рядом строится база отдыха ученых-знаменитостей деревянный терем Домбай, украшение  Домбайской поляны. Затем этот терем стали называть базой "Солнечная долина". Сделан терем из дерева кавказской лиственницы и, как утверждают сторожилы, без единого гвоздя. Во время войны  эта территория была захвачена немцами и, как раз в этом строении, находился штаб дивизии  Эдельвейс". Отходили немцы поспешно и не успели уничтожить строение "Солнечная долина". Самое интересное, что это строение до сих пор принимает туристов,  конечно, достроенное и реконструированное. Недалеко была видна альпинистская база Министерства обороны "Красная звезда". Туристов в ней не было. Возможно, она не была достроена или по какой-либо другой причине.
            Наша база была рассчитана примерно на сотню туристов. Кругом стояли горы покрытые лесом и снегом, никаких вырубленных трасс и подъемников не просматривалось. Мой адреналин как-то поутих. То-есть "адреналиновое поле" осталось, но надежда, что на нем что-то прорастет стала улетучиваться. Нас разбили по группам. Точно не помню, сколько было в группе, но думаю не меньше 15 человек. Инструктор объяснил распорядок дня и уточнил, что подъемников нет и мы будем учиться кататься     ( скользить) на горе поднимаясь ножками. До поездки в Домбай, я скользил в Крылатском и там  тоже не было подъемников. Положительным моментом было то, что был инструктор-мужчина, хорошая погода и беспечное время во второй половине дня.  Скользил я плохо, т.к. не умел делать красиво повороты  и в основном получал адреналин от скорости, но я его получал и на горах  в Крылатском.  Лыжи были длинные, ноги сильные и после одного или двух поворотов «плугом», несся по прямой вниз горы. После, уже в Москве, когда я стал читать умные французские книжки по горнолыжному спорту, я понял, что кроме «плуга» есть еще поворот "христиания" и многое другое. Так что в то время, я свое адреналиновое поле окучивал своим   «тупым плугом» и думал, что после такого окучивания что-то на нем  вырастет.  Многие  скользили  еще хуже моего. Наверное, они вообще до поездки не стояли на горных лыжах, а лыжи взяли на базе на прокат. Инструктор их звал чайниками и просил их слезть с унитаза, когда они скользили или сползали  с горы. Каждый может представить себе «плуг на унитазе».  Особенно он любил это говорить девушкам, видимо девушку на унитазе он представлял более реально, чем юношу.
            Водили нас скользить на разные горки, чаще всего,  как сейчас помню, направо от выхода их дверей базы. До горы шли минут тридцать, гора была примерно как в Крылатском, даже более пологая. В Крылатском горы были на разный вкус и крутые, и пологие, и даже с небольшими трамплинами.
            Водили нас скользить и на "русскую поляну". История этой поляны гласит: в конце ХIХ века на ней была расположена исследовательская база Русского географического общества. Возможно, поэтому она называется " русской поляной". Идти до горы приходилось около 40 минут, а иногда и больше. Дорога от базы все время шла на  подъем, зато оттуда спускались за несколько минут по дороге на лыжах. Конечно, спускались те, кто устойчиво стоял на лыжах. В этот момент слабые ростки адреналина все-таки проростали на моем "адреналиновом поле".
  Запомнилось, что когда усталые возвращались на базу, останавливались возле небольшого ларька и пили соки. Я пил всегда абрикосовый сок и это осталось у меня на всю жизнь. Запомнил и буфет на самой базе, обслуживал его мужчина. В буфете всегда была красная икра. В Москве в это время икру купить было трудно. Цена в буфете была ниже, чем в Москве. Мы этому очень удивлялись, а иногда и лакомились.
            Иногда вечером мы собирались возле базы в определенном месте  и варили глинтвейн. Я до этого времени никогда не пил глинтвейн, но в горах его часто готовят опытные туристы и альпинисты.  Организаторы этого действия брали красное вино, заливали в котелок, добавляли сахар, а иногда и не добавляли, грели, но до кипения не доводили. Разливали по кружкам и пили. Часто пили глинтвейн и пели песни под гитару, это тоже поднимало настроение. Петь я не умею, а слушать люблю, иногда открываю рот, когда это необходимо для компании, чтобы не быть белой вороной. Слов ни одной песни до конца не знаю, только самые популярные фразы. Иногда кто-то из туристов рассказывал свои истории. Я тоже вспомнил историю про вино, правда,  холодное, но рассказывать не стал, оставил это для Вас.
            В один из дней 1962 года после работы я, Г. Новиков и еще два сотрудника нашего КБ вышли из проходной машиностроительного завода им. Хруничева, взяли две бутылки по 0,75 красного вина и отправились в Филевский парк, чтобы посидеть на природе и спокойно обсудить производственные проблемы и не только. На работе этого сделать некогда, заедает текучка и обстановка другая.  Выбрали место в глуши, т.к. мы работали на режимном предприятии и лишние уши нам не нужны. Тогда Филевский парк был более диким,  чем сейчас, сели на пеньки, разлили по картонным стаканчикам. Приняли и начали обсуждать, что будет с СКБ-38 на заводе им. Хруничева и как долго будем получать квартальные премии за работу завода по основной тематике. В один момент нас окружили,  это были не посторонние уши, а отечественная милиция и со словами: пить в общественном месте нельзя, попросила пройти до машины   и проехать с ними  в милицию. Вечер был испорчен. Обсуждение насущных проблем не  состоялось.  Возможно,  они следили за нами с момента как мы вошли в парк или, когда вышли  оживленные  из магазина. Для нас самое неприятное было составление протокола и сообщение о задержании на работу. Для троих, в том числе и для меня, все обошлось, мы покаялись, возможно, мало выпили, а один начал качать права.  Нас отпустили, а  его оставили для составления протокола. Было ли сообщено об этом на работу не знаю, т.к.  на работе вопросов к нам не было. Больше в лесопарк мы не ходили. Даже без нашего обсуждения о положении СКБ-38 на заводе, вскоре нас перевели на Тушинский машиностроительный завод.                                                                                                      После этого случая кто-то подал рациональное предложение, на изобретение оно  не потянуло. В то время рацпредложения и изобретения очень ценились. Каждый покупал бутылку вина, с работы брал кембрик ( тонкая полиэтиленовая электроизоляционная трубка), опускал ее в бутылку с вином, получая беспрепятственный доступ к вину через кембрик.  Далее все было просто, бутылку с вином прятали во внутренний карман куртки или пальто, а трубку брали в рот. Мы садились в метро и могли пить вино и обсуждать насущные проблемы. Домой каждый приезжал в хорошем настроении. В настоящее время, когда многие ездят на собственных машинах, вышеописанное рацпредложение исключается. Оно может быть использовано на общественных мероприятиях,  например, на демонстрациях в честь знаменательных дат или в общественном транспорте.  Надо думать над  изобретением по этой тематике.
            Нас окружали безмолвные снежные горы, которые величаво наблюдали, как мы пьем теплое вино в отличие от разъяренных  " бугорков" в Филевском парке. Я пил  и получал кайф от разговорчивых туристов, жаждущих научиться  скользить на горных лыжах. Конечно, это был не адреналин, а умиротворение и расслабленность. Поиск адреналина надо было продолжить.
            Во всех горнолыжных лагерях было заведено проводить один день отдыха от скольжения (катания) на лыжах. Чаще всего он бывает примерно посередине заезда туристов. В этот  день на лыжах не скользят и многие просто гуляют и знакомятся с близлежащими достопримечательностями. У нас тоже наступил день отдыха. В этот  день для желающих был организован поход на Алибекский ледник.
            Домбай, как горнолыжный центр 60-х годов, можно сравнить с шоколадной конфетой "Мишка косолапый", так любимой и детьми, и взрослыми. Обертка конфеты с красивым рисунком " Мишка в лесу"- это сама Домбайская долина с базой " Солнечная долина". Кстати в Тебердинском заповеднике раньше  водились  медведи. Сама шоколадная конфета- это альплагерь Алибек.  Внутри внешнего шоколадного слоя есть начинка   ( лучше, если бы был орешек)- это Хижина на Алибекском  леднике.  Дорога в Алибекское ущелье резко поднимается вверх. Весь путь проходит по живописной лесной местности. Дорога то опускается к реке Алибек, то забирается на склоны ущелья. Поистине одним из самых живописных ущелий в районе Домбайской поляны принято считать ущелье Алибек. Пестрая красавица Белалакая, мрачный Пик Коп, "Бараньи лбы" обрамляют долину Алибек. "Бараньи лбы"-это детище Алибекского ледника, представляют собой отполированные льдом скалы. Сверкающий серебряной нитью спадает по "Бараньим лбам" Алибекский водопад, но это летом.  Долина Алибек замыкается водоразделом между Тебердой и Аксаут.
            Мы не могли пройти мимо, чтобы не зайти на кладбище  альпинистов. На дощечке, прикрепленной к придорожному столбу, в настоящее время   написано: "Нет алых роз и траурных лент, не похож на монумент, тот камень, что покой тебе подарил..."- эти строки из песни В. Высоцкого. Когда мы были, этой надписи не было. На этом кладбище похоронены и мастера спорта, и жертвы схода лавин, и те, кто спасал попавших в беду туристов. Тут стоит безмолвная тишина. Когда стоишь перед камнем, на котором написано то или иное имя, думаешь об этих людях, что заставляло их постоянно рисковать, много времени проводить в горах. Ты понимаешь, что это другие люди, чем я и мое окружение в Москве, у них другие ценности жизни. Я приехал на две недели, поскользил на лыжах, полюбовался горами и уехал. И счастлив целый год. Мне, кажется, что эти люди не могли жить по-другому. Им нужен постоянно адреналин от этих гор, от их действий в этих горах. Равнина их убивает морально, но в данном случае их реально убили родные горы. И то, что они лежат здесь и не захотели расстаться с горами,  говорит о многом. Подойдя к каждому «камню»  хочется узнать хоть немного о жизни этих людей и о происшедшей трагедии. Действующие альпинисты Кавказа,  мне кажется, должны, если не на кладбище, то в интернете создать специальный сайт о жизни этих людей: инструкторов, спасателей, альпинистов.  Многие из туристов,  может быть, вспомнили бы их и рассказали о них своим детям и внукам.
            Идти надо было по дороге все время вверх, правда без лыж и рюкзака. Это был настоящий день отдыха. До альплагеря Алибек шли около двух часов,  хотя расстояние примерно шесть км.  По сравнению с нашей базой, это была настоящая по тем временам горнолыжная база. Был бугельный подъемник и он был рядом с деревянными домиками для туристов. Главное, что он работал и туристы под руководством инструктора обучались приемам скольжения с   пологого  склона горы. В то время у горнолыжников эта база была очень популярна. Вспоминаются слова Ю. Визбора:
                Не бубни ты эту фразу
                "Будь счастливым целый век",
                 Нагадай мне лучше сразу
                 Зимний лагерь Алибек.
            Наш инструктор сказал, что кто пойдет на ледник должен взять два полена дров и нести их до Хижины на  леднике. Такое здесь правило. Не помню точно, но, кажется, все кто пришел, взяли по два полена  и пошли на ледник. Через минут сорок подъема мы поднялись к языку ледника Алибек. На краю ледника стоял одноэтажный дом, который у альпинистов и горнолыжников назывался " Хижиной". Это была Алибекская Хижина, прославленная Ю. Визбором, которую энтузиасты построили сразу после войны. Она была рассчитана на 40 человек.
                  Лучами солнечными выжжены,
                  Веселые и беззаботные,
                  Мы жили десять дней на хижине
                  Под Алибекским ледником.
            На леднике скользила ( каталась) группа горнолыжников: ребят и девушек. Было солнце и лед, а еще молодость и азарт.  Мы сложили дрова возле Хижины. Подъемника  не было видно. Все туристы  сами забирались вверх и скользили  вниз по леднику.  Ледник в этом месте был пологий. Несколько девушек, укрывшись от ветра возле Хижины, загорали в купальниках. Возможно, они уже наскользились и теперь отдыхали, а может они и не скользили, а приехали сюда позагорать и набраться романтики.  Некоторые загорали не снимая лыж, только раздевшись сверху и опустив штаны. Зрелище прикольное,  но адреналин не повышался, видимо я сильно устал от подъема с Домбая и от тяжести двух поленьев. В марте месяце появиться в Москве с таким загаром было очень модно, человек с загаром чувствовал свою крутизну, хотя и не надолго, перед бледнолицыми. Тогда практически все ездили в метро и свои загорелые части тела было кому показать.
            Говорили, что основной костяк был с путевками из Москвы, они брали их  в альплагерь Алибек, но с пометкой проживания в Хижине на леднике. Несколько человек для Хижины по желанию добирали из лагеря, в основном девушек. Такие путевки доставались только своему кругу со своим пониманием романтики.
            В Хижине стояли двухэтажные деревянные настилы, нижние места мужские, верхние женские, большой стол и печь. Уже в Москве встретил парня, который скользил    ( катался) на леднике. Он рассказал, что вечером, когда печь была теплая все ложились по своим настилам, но ночью от холода все старались согреться прижавшись друг к другу. Туалет был прямо за Хижиной: одна тропа налево, другая направо. Когда мы были на леднике,  я не видел никакой рыси, которая бы прогуливалась бы возле Хижины в ожидании отбившегося по своим делам  туриста, но вот, что приведено в блогах туристов, которые жили на  Хижине.  Неподалеку от Хижины жила рысь, которая каждую ночь приходила перекусить на небольшую помойку, куда выбрасывали кухонные отходы. Так, что выход в туалет был возможен только группой-«во избежание конфликтов с местной фауной». Каждый, в меру своей фантазии, может представить  себе, как все происходило.  За порядком в Хижине следил старший из лагеря Алибек, инструктор тоже был оттуда. Как была организована доставка продуктов из лагеря Алибек в Хижину мне неизвестно. Но, очевидно, что это можно было  делать только  ручным способом. Воду топили из снега и льда.  Туристы, жившие в альплагере Алибек, не говоря уже о нас с Домбайской долины, смотрели на обитателей Хижины с завистью, почти как на небожителей. Конечно, я представлял эмоции, которые испытывали туристы, живущие в Хижине. Кругом заснеженные горы, а ты живешь на леднике, можно представить, что ты живешь практически  на крыше мира. Это запоминается на всю жизнь, даже однодневное посещение  Алибекского ледника и Хижины впечатляет. Здесь надо разделить адреналин, получаемый от скоростного скольжения на горных лыжах,  от  эмоций, охватывающих туриста от окружающего вида. Скажу, что при поездках  в Приэльбрусье, такого вида я не видел.  Возможно, на Эльбрусе можно испытать такое же чувство, но на Эльбрусе я не был, так как тогда, когда я был,  там не было подъемников. Правда, последний раз, когда я был на Чегете, работал первый гондольный  подъемник на   Эльбрусе до станции Кругозор. Один раз я поднимался на нем, но мне  трасса для скольжения не понравилась и я больше не скользил на Эльбрусе.
            С этой Хижины уходили на восхождения альпинисты, сюда же возвращались. А зимой сюда с пятидесятых годов приезжали горнолыжники. В те далекие годы горнолыжный отдых пользовался успехом у людей непростых: академики  и писатели приезжали в Хижину. В 1961 году Ю. Визбор поднимался на Хижину.                                  Вот как Ю. Визбор рассказывал о посещении Хижины.
"Среди нас в нашей группе, которая поднималась, был Нобелевский лауреат физик Игорь Евгеньевич Тамм, был академик Блохинцев Дмитрий Иванович. Еще ряд физиков. Ну и простой народ типа меня". ( И.Е.Тамм родился в 1895 году, в 1958 году И.Тамму, И.Франку и П.Черенкову была присуждена Нобелевская премия по физике за открытие и истолкование эффекта Черенкова. И.Е Тамм умер в 1971 году в Москве).                                            Далее Ю. Визбор продолжал: "Когда мы подошли к Хижине, навстречу вышла хозяйка и голосом, которым спрашивают в толпе :" Нет ли среди присутствующих врача?" - спросила:" Товарищи! Нет ли среди подошедших людей с техническим образованием?" Ну все, естественно, обратили свои взгляды на обоих академиков , которые, как физики обладают техническим образованием. Выяснилось, что на Хижине этой сломался движок. Двигатель Л-3, который давал ток. Ну, подталкиваемые альпинистами, оба корифея науки были загнаны в такой закуток, где стоял этот Л-3. Его осветили многочисленными фонарями. Нобелевский лауреат Игорь Евгеньевич Тамм при гробовом молчании долгое время рассматривал стоящее перед ним. Потом, обратясь к Блохинцеву, сказал : "Дмитрий Иванович! Это ведь, по-моему, двигатель внутреннего сгорания!" На что Блохинцев сказал :" Да, Вы знаете, и очень оригинальной конструкции!".  Ну вот на этом, собственно говоря, помощь со стороны Академии Наук была закончена. На другой день пришел механик и починил двигатель".
  В этой Хижине и  среди  этих гор была написана песня, которая потом стала известна под названием " Домбайский вальс".
                     Лыжи у печки стоят, гаснет закат за горой,
                     Месяц кончается март, скоро нам ехать домой.
  Несколько слов о Ю. Визборе. Родился он  в 1934 году. Одним из серьезнейших увлечений Ю. Визбора всю жизнь были путешествия и горные походы. Поэт занимался альпинизмом, участвовал в экспедициях на Кавказ, Памир и Тянь-Шань, был инструктором по горнолыжному спорту. Оставил после себя много замечательных песен.  Если кто-то хочет вспомнить, как выглядит  Ю.Визбор, то надо обратиться к  многосерийному  фильму  «Семнадцать мгновений весны»  ( режиссер Т. Лиознова). Он играл ближайшего соратника Гитлера М.Бормана.  Умер Ю. Визбор в 1984 году.
  Я не был знаком с ним, но скользил ( катался) в одно и тоже время на Чегете. Он жил в кафе "АЙ", а я внизу в поселке Терскол.
            Человек, чьими стараниями поддерживалась Хижина- Игоря Саамова не стало в 1974 году и он был похоронен на кладбище альпинистов, которое расположено между Домбаем и лагерем Алибек, о котором сказано выше.
            В 2004 году, по информации из интернета, Хижина сгорела. Остались только стены. Когда не будет и их, останутся песни Юрия Визбора, да воспоминания немолодых людей, которые посещали эту Хижину больше полувека назад.
            Спускались с ледника мы намного быстрей. Во-первых, под горку и без дров, во-вторых, хотели есть и пить. После обеда я отдыхал от похода и  старался понять для себя: нужно ли мне стараться на следующий год добывать путевку в лагерь Алибек. В Хижину, понятно, это пустое дело. Я посчитал, что эмоций от увиденного  в Домбае мне достаточно. Мне нужен адреналин, а значит большие скорости и длинные спуск                                   Вторая половина отдыха прошла без каких- либо потрясений. В конце каждого заезда обычно проводят соревнования- смотр : чему каждый турист  научился за время пребывания на базе. Выбирают пологий склон метров 150-200м и обозначают на нем колышками, где надо поворачивать. Это и есть  импровизированная слаломная трасса. Сразу скажу, что это не моя дисциплина в горнолыжном спорте. Я повторюсь, но это так, я сделал два или три поворота, а затем понесся вниз практически по прямой, причем стараясь принять «форму яйца».  В оправдание могу сказать, что рост у меня 173 см., а горные лыжи длиной  210 см. Зато такие лыжи на горе ведут себя, как рельсы, на них устойчиво скользишь вниз. На Чегете это меня не раз здорово выручало. Если бы эту трассу проходили только на время, без всяких поворотов, я бы мог войти в тройку призеров. Но инструкторы, как правило, на всех базах таких соревнований не устраивают.      Впечатление от поездки в Домбай и от красоты тех мест незабываемое, но больше я туда не ездил. Все мои поездки в дальнейшем были в район Приэльбрусья  для скольжения на горе Чегет,  где в 1963 году была построена первая в стране однокресельная канатная дорога. Это произошло через 55 лет после первой  аналогичной дороги  в Южном Тироле ( Австрия). Первая очередь канатно- кресельной дороги на Домбае  была построена только в 1970 году.  По строительству подъемников Домбай в то время явно отстовал от Приэльбрусья. На сегодня я не знаю состояние дел в Домбае. В настоящее время большинство горнолыжников свои отпуска и свободное время проводят в  Европейских центрах. Есть большое сомнение, что они в ближайшее будущее поедут скользить на Кавказ, т.к. инфраструктура, быт, микроклимат и другие факторы сильно отстают от Европейских.  Поэтому, мне кажется, что молодежи будет интересно узнать о наших, тогда еще не загубленных, красивейших горнолыжных  местах таких , как Домбайская поляна , Алибекское ущелье, Боксанское ущелье  и других.  В настоящее время эти красоты, на мой взгляд, погублены многоэтажными зданиями из стекла и бетона в качестве гостиниц и различных баз.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                           (Продолжение следует)