или "Возвращение Максима" (Горлова)
60-летию Полигона посвящаю
Москва- "Камбала" - 4 часа 50 минут - полет нормальный!
В середине 60 годов прошлого столетия, я, молодой специалист СКБ-38 (Специальное конструкторское бюро) при Тушинском машиностроительном заводе, был направлен с группой сотрудников в командировку на полигон для измерений и настройки антенного полотна системы «Дунай», которую предполагалось использовать в системе противоракетной обороне (ПРО) страны. Я знал, что там есть озеро Балхаш, но других подробностей командировки не знал. Мне было сказано, чтобы я оформил командировку на месяц, взял предписание, справку из первого отдела и не забыл дома паспорт, предупредили: не будут документы в порядке из самолета на Балхаше не выпустят и улетишь обратно в Москву. Если добираться не спецрейсом из Внуково Москва-"Камбала" (позже "Белуга"), то надо было лететь рейсом Москва-Алма-Ата, а затем поездом Алма-Ата - Караганда до станции Сары- Шаган. Это был не лучший вариант. В дальнейшем мне приходилось добираться и этим путем. Полигон был в то время очень закрытым и между собой мы его называли Балхаш.
Кроме того, мне необходимо было сходить на склад и получить унты на собачьем меху, меховую куртку (собачий мех изнутри), а если было желание, можно было взять и ватные штаны. Любители зимней подледной рыбалки брали ватные штаны, но я не взял, так как не был рыбаком. Месяц стоял ноябрь, к концу декабря мы должны были вернуться обратно в Москву. Нам объяснили, что работа на воздухе, а температура бывает минус 30 и ветер, так что одеваться надо теплее. Антенна радиолокационной станции (РЛС) дальнего обнаружения «Дунай» далеко не комнатная. Дома я прочитал о погоде на Балхаше: климат сухой, резко континентальный, с суровой холодной зимой и жарким знойным летом. Температура воздуха подвержена значительным суточным и годовым колебаниям в пределах от +45° до –45°. Кто то сказал так относительно погоды на Балхаше: «Там, где пыль, мороз и душный зной».
Уже после нескольких командировок я прочитал, что в соответствии с Приказом Министра обороны СССР №0068 от 30.07.56 г. была издана директива Генерального штаба ОРГ/6/40258 от 30.07.56 г. о формировании Государственного научно-исследовательского испытательного полигона №10 (ГНИИП ПВО №10, войсковая часть 03080) и подчинении его 4-му Главному управлению Министерства обороны СССР. Этот день считается днем создания полигона Балхаш или, как сейчас его называют, Сары-Шаган. Талоны на спецрейс Москва - "Камбала" получали все организации, входящие в объединение «Вымпел» и другие организации, которые были задействованы в программе по созданию противоракетной обороны и испытаниям ряда систем ПВО. У всех организаций были различные квоты на эти талоны, поэтому иногда приходилось летать на Балхаш через Алма-Ату.
Надо сказать, что на Балхаш в командировку было ездить относительно выгодно: платили 3 рубля командировочных в день, а оклад молодого специалиста был 125 (130) рублей и квартальная премия 15-20% в месяц сохранялись в Москве полностью. Правда, один раз премия составила 60 % в месяц, это когда мы были еще при заводе имени М.В. Хруничева - отмечали дружно в ресторане Будапешт, но это другая «песня». Итого в месяц при поездке на Балхаш набегало примерно 240 рублей. Это были в то время большие деньги. Автомобиль Москвич-403 стоил 3500 рублей, а значит, если просидеть на Балхаше 15 месяцев и не тратить командировочные, то можно было бы купить Москвич. Такие командировки также становились спасением и для наших "разведенных" - семьи то на что-то нужно содержать. Как поется в культовой песне "промышленников" полигона Балхаш (Сары-Шаган):
«Я приехал сюда забить монету,
Но проходят года, а денег нету...
Без стихов и песен, созданных на полигоне, трудно понять (даже с учетом юмора и самоиронии) сущность жизни и работы в голодной степи Бетпак-Дала. Поэтому иногда я буду в своем тексте использовать наиболее подходящие стихи и слова из песен для пущей выразительности. За день до вылета нас собрали и объявили, что вылет из Внуково, примерно, в 24 часа, т.е. глубокой ночью, старшим по группе назначается Юрий Сернов. Я его хорошо знал, т.к. он пришел в СКБ-38 из МАИ, практически, одновременно со мной, отлично играл в преферанс. От нашего СКБ летело еще три человека: радиоинженеры Виктор и Ирина из МАИ и Евгений из МВТУ. Представитель отдела по отправке сотрудников СКБ на полигон Балхаш сказал, что сбор группы в правом углу аэровокзала , никаких объявлений не будет, увидите представителя СКБ-38 и подойдете к нему. Он будет с 23 часов ждать вас. Народу будет много из различных институтов и предприятий. Затем он подошел ко мне и сказал, что на Балхаше «сухой закон» и лучше взять с собой две бутылки водки (она всегда там пригодятся), буханку черного хлеба (черного хлеба там нет), и еды на первый день-два. Потом все наладится, будете жить колхозом. Я понял, что он не раз бывал на Балхаше. Не знаю, подошел ли он только ко мне или подходил и к другим командировочным с такой же инструкцией, но практически все привезли с собой водку, кроме Ирины.
На то время я был холост, в холодильнике «Саратов» у меня были яйца, небольшой шматок сала, сливочное масло и картошка. За день перед вылетом я купил две бутылки водки, как сейчас помню, по 2 р. 87 коп., буханку черного хлеба за 12 коп., полкило сыра по 2 р. 90 коп. за кг, полкило докторской колбасы по 2 р. 20 коп. за кг. и килограмм сахара за 88 копеек. Отварил пяток яиц, взял шматок сала , пачку чая, купленные продукты, упаковал все в рюкзак, проверил документы и к 23 часам следующего дня был в аэропорту Внуково. Конечно, идти в унтах, в меховой куртке и в шапке в метро, потом в автобусе было жарковато, но когда ты молод, здоров и летишь в неизвестность, да еще в копании, которую ты знаешь, все трудности и неудобства - нипочем.
В условленном месте аэропорта были уже люди, многие из них были в унтах и в меховых куртках, но были люди и в цивильном, несколько офицеров в форме. Я понял, что пришел вовремя и в нужное место. Увидел представителя нашего СКБ, подошел к нему, он отметил меня в списке и сказал, чтобы я далеко не отлучался, объявлений никаких не будет, ждем остальных и когда погрузят спецгруз в самолет, пойдем на посадку. Я понял, что спецгруз – это ящики с приборами, которые необходимы для проведения различных измерений и не только нашим СКБ, но и различное оборудование других организаций. К 24 часам наша группа и все остальные, видимо, собрались. Представитель ЦНПО Вымпел дал команду на посадку. Кто опоздал, тот не улетел - такие случаи в последующие годы были. Никто не взвешивал наш личный багаж, ни какой регистрации не было, все делалось по списку: нас вывели на взлетное поле, подошел автобус и отвез нас к самолету. Это был Ил-18. Стюардесса сказала, чтобы мы занимали любые свободные места. Я заметил, что некоторые приветствуют стюардессу и членов экипажа, как старых знакомых. Видимо, они часто летают на Балхаш, а обслуживает рейс один и тот же экипаж. Мы держались своей группой и постарались кучно занять свободные места. Экипаж знал, что летят специалисты, которые любят организовывать общение по интересам и которые иногда видятся именно только в самолете при полете на полигон. Салон Ил-18 делится на два ряда: три кресла в одном ряду и два в другом. Мы заняли места в ряду, где три кресла. Я, Юрий и Евгений сели в одном ряду, а Виктор и Ирина за нами, еще одно кресло занял мужчина лет сорока, который сказал, что он из монтажного управления, которое в народе называлось «Сталь-Коляска».
Некоторые снимали свои меховые куртки и клали их вместе с рюкзаками и сумками на верхнюю полку, а другие просто снимали их с себя и садились прямо на них. Когда стюардесса просила пристегнуть ремни, то одни пристегивались, а другие нет. Видимо стюардесса уже привыкла к такому поведению на этом рейсе. Как только самолет набрал высоту, сразу стали образовываться отдельные группы по интересам и по принадлежности к той или иной организации. Больше всего летело представителей из НИИДАРа (Научно-исследовательский институт дальней радиосвязи) - РЛС "Дунай" было изделием их разработки. Некоторых сотрудников я знал, так как перед командировкой часто бывал у них в институте на Преображенке и знакомился с измерениями и особенностями волноводно-щелевых антенных линеек. Некоторые индивидуалисты начинали дремать, ведь была настоящая ночь по московскому времени, а на Балхаше уже было раннее утро.
Еще стюардессы не начали развозить «закуску», а в некоторых группах появились стаканы, домашняя закуска и послышался тихий перезвон стаканов. Причем, некоторые стояли в проходе, т.к. группа была более трех человек. Некоторые пили водку, другие - спирт, причем воду для разбавления спирта им приносили стюардессы, которым тоже предлагали пригубить, но они не обращали на это внимание.
Мы тоже были не «рыжие»: "дни здоровья" в СКБ для сплочения коллектива не прошли даром! Сначала распили одну бутылку водки, которую достал из сумки Евгений. Виктор достал грибы собственного приготовления, а я вареные яйца и черный хлеб. После «первой» некоторые закурили и разговор стал более оживленным. Курили по очереди, чтобы не поднимали шум некурящие, хотя таких было меньшинство. Вентиляторы с трудом справлялись с задымленным салоном. Ира не пила, но от грибов не отказалась. Сосед из «Сталь-Коляски» отказался поддержать компанию и стал дремать, что для меня показалось немного странным, т.к. я считал, что монтажники все принимают «на грудь». Когда развезли «закуску», которая состояла из небольшого количества риса с курицей, кусочка хлеба и булочки к чаю, Юра достал из рюкзака небольшую канистру, "сваренную" умельцами в СКБ кустарным способом из нержавейки, объемом 1,5-2 литра. Спирт был выдан в СКБ-38 старшему группы для промывки разъемов фидерных соединений и других устройств. Он разлил, примерно, по 100 грамм спирта в стаканы и убрал канистру. Спирт разбавлял каждый по своему усмотрению, Виктор отказался от спирта. Уже будучи на полигоне, я услышал:
«Сухой закон здесь соблюдается:
Здесь водка спиртом заменяется,
А спирт водой не разбавляется
В степях твоих, Сары-Шаган...»
Сколько я не ездил на Балхаш, а чистый спирт так и не научился пить. Время полетело быстрее, чем летел самолет, а мы знали, что лететь примерно 5 часов в зависимости от направления и силы ветра. Оживленный разговор шел о перспективах развития СКБ-38 и его молодом руководителе Бубнове Г.Г., о его заместителях, о предполагаемой работе на полигоне, о том, что хорошо было бы поступить в аспирантуру одного из смежных институтов, а также, что нам самим придется готовить еду и ездить в город за продуктами, для чего и нужно было создать «колхоз». В такой обстановке председателем «колхоза» выбрали Ирину, а мы все должны будем ей помогать. Обсудили и успехи нашей хоккейной команды на прошедших Олимпийский играх, а именно победу над Канадой 3:2! В салоне самолета от различных общающихся групп стоял монотонный гул и чувствовался запах алкоголя и табака. Мыслями мы уже крутили разъемы кабелей, настраивали линейки антенного полотна и добивались заданной диаграммы направленности у антенны. В тот момент наши собственные диаграммы тоже были результатом нашего труда.
Маленькое лирическое отступление. Диаграмма направленности антенны, для тех, кто не знает, это, примерно, то же самое, что и диаграмма у человека, который «принял на грудь» - форма рта, горла , работа желудка и легких у людей разная, поэтому и диаграмма у людей разная. Так же и антенны РЛС разные и диаграммы направленности у них разные. Главное надо помнить, что чем шире рот, тем уже диаграмма направленности и больше дальность обнаружения, поэтому антенны ПРО - "рот до ушей". Чем больше «принял», тем мощнее диаграмма и полицейский на большем расстоянии может ее почувствовать и в антенне также, чем больше подведешь энергии к антенне, тем дальше увидишь цель. Крутишь головой и сканируешь своей диаграммой, и в большинстве антенн также, крутишь антенну и сканируешь диаграммой направленности. Поэтому, когда полицейский просит водителя дыхнуть, то водитель старается повернуть голову в сторону от него, чтобы на полицейского попал боковой лепесток диаграммы, по которому можно определить только закуску, которую использовал водитель. И у диаграммы направленности антенны тоже есть боковые лепестки, которые часто определяют не то, что надо. Без диаграмм невозможно создать систему противоракетной обороны страны и многое другое. Создать нужную диаграмму направленности большая проблема. Встреча ракеты с антиракетой стоит дорого для страны, но и встреча водителя с диаграммой с полицейским тоже обходится не дешево. В этом случае, кто есть ракета, несущая смерть, а кто похож на антиракету, я думаю, всем понятно.
Работа на полигоне, как я понял позже, также заканчивалась, как правило, к тому моменту когда заканчивался выданный в Москве спирт. Как поется в той же песне:
«Я пропил все, иссяк арак* в моем стакане
Что же делать еще в Сары-Шагане...?»
* - арак- крепкий алкогольный напиток
Но были и исключения. Молодой специалист из Московского электротехнического института связи (МЭИС) был назначен руководителем работ на полигоне Балхаш. Перед поездкой ему выдали 1,5 литра спирта для проведения работ. А он на все просьбы сотрудников группы выдать спирт, чтобы промыть разъемы и «оптическую ось», не согласился с ними, видимо, забыв, чему его учили в институте о радиотехнических разъемах, волноводах, и ... привез спирт обратно в СКБ, в Москву! Что там было! Во-первых, спирт был уже списан по бухгалтерии, во- вторых, они не знали, что с ним делать: если все делать по закону, то надо его сливать в раковину, но у кого же поднимется рука это сделать. Больше этому специалисту не поручали работы, связанные с промывкой радиотехнических разъемов. Здесь вспоминаются слова, приписываемые А.П. Чехову:"Если человек не курит и не пьет, поневоле задумаешься: уж не сволочь ли он", но это, на мой взгляд, уже перебор.
Таким образом, в тот раз, как говорится, полет был нормальным. Но со временем все изменилось: в аэропорту стала обычная регистрация за 2 часа до отправления, груз стали взвешивать и за превышение 30 кг. приходилось платить, пить и курить на борту запретили и стало тихо и... отвратительно спокойно. Да, мы были способные ребята, различные диаграммы нас окружали очень часто и это, в том числе, помогло впервые в мире создать уникальную систему противоракетной обороны. Кстати сказать, в отличие от пьяных дебошей на борту самолетов в настоящее время на рейсе Москва-"Камбала" ("Белуга") я ничего подобного ни разу не видел и не слышал от других.
И не только ПРО связано с «диаграммой», вот как описывает в своих мемуарах генеральный конструктор ПРО Кисунько Г.В. посещение в 1957 году полигона на берегу реки Сырдарья при отработке Королевым С.П. межконтинентальной баллистической ракеты «Семерка» (Р-7):
«В командирской столовой, временно развернутой в сборно-щитовом домике, к услугам посетителей был шкаф, из которого они по желанию могли сами брать бутылки с коньяком. Мы с моим замом однажды, преодолев робость, тоже решили пообедать с коньяком, но сочли, что выпить бутылку на двоих неприлично, и поэтому половину бутылки оставили на ужин, пристроив ее в тот же шкаф. Но, придя на ужин, обнаружили свою бутылку пустой, с надписью на этикетке: "ГВ! (Григорий Васильевич Кисунько) У нас не принято оставлять недопитые бутылки. СП (Сергей Павлович Королев)». А Королев С.П. - это, как говорится, наше все: вчера, сегодня и завтра. Без диаграмм и ракет - мы не Россия. Балет, к великому сожалению, утонул в озере из баксов на сцене, а спасателей пока нет - появились только бандиты, с кислотой в подъездах выясняющие свои отношения.
Хватит о грустном - вернусь к нормальному полету. Смотришь в окно самолета - кругом безграничный простор: ни двора, ни кола, а прилетим на "семерку" (аэропорт "Камбала") и все разъедемся по узким степным дорогам на различные площадки, удаленные друг от друга на сотни километров. Где-то я прочитал точные строчки об этих дорогах : «Кто проложил бетонные проспекты в пустыне, солнцем выжженном аду». Да, поистине Россия живет просторами, общением, скоростями и дорогами. Это про нашу жизнь в 60х-80-х годах....
И только при снижении высоты усталость и ночной ужин- завтрак стали действовать: все утихли и стали дремать в креслах, было уже начало дня по местному времени. Конечно, мы плохо представляли наши условия работы и жизни на полигоне. Только много лет проработав на полигоне, полностью соглашаешься со строчками полковника Цукова Ю.К., хотя и прожившего на полигоне лучшие свои годы, защитившего там диссертацию и написавшего свои лучшие стихи, опубликованные в его сборнике "Горячий воздух полигона", но, тем не менее, это тоже его слова:
«Не видел хуже я дыры,
Чем это самое Сары...».
Маленькая железнодорожная станция Сары-Шаган, или проще - Сары, находится в тридцати километрах от озера Балхаш, на краю пустыни Бетпак-Дала (голодная степь). По ее поводу была и еще одна армейская поговорка:
«Есть на свете три «дыры»: Кушка, Мары и Сары», (Кушка и Мары - города в Туркмении).
Подарком же для всех приезжих и здесь проживающих было озеро Балхаш. Вот как автор А. Осиновский описывает озеро Балхаш: "Пустынная местность была по-своему красива. Украшением служило озеро, огромное, чистое и совершенно незамутненное в своей каменной колыбели, спокойное и сверкающее на солнце, или же взбаламученное ветрами, и молчаливое подо льдом в суровые местные зимы».
В 1956 году на полуострове Коктас (на русский переводится как «Зеленый Мыс»), недалеко от железнодорожной станции Сары-Шаган, началось строительство полигона ПРО (позже поселок городского типа Коктас, сегодня - город Приозерск). Вот как один из поэтов сказал о тех местах:
"Здесь полуостров - точно, как в Крыму:
Шумит волна, могли б цвести нарциссы,
И все-таки никак я не пойму:
Какая б…. срубила кипарисы?"
Без юмора, на мой взгляд, нельзя совершить ни одного стоящего дела, тем более попасть противоракетой экспериментального комплекса ПРО в боеголовку баллистической ракеты на траектории ее полета при "сумасшедшей" относительной скорости, что было сделано впервые в мире на полигоне Балхаш 4 марта 1961 года. Впереди нас ждала интересная работа, трудности в быту, романтика в свободное время, но до такой жизни надо было долететь и мы долетели, самолет коснулся бетонной полосы на военном аэродроме «Камбала» вблизи города Приозерск. Пять часов - полет прошел нормально!
О городе Приозерск много сказано. Вот как автор И. Тарабунов увидел этот город:
«Затерялся в огненной пустыне
Городок, одетый в камуфляж.
Лижет бок ему волною синей
Странный зверь, по имени Балхаш».
Самолет остановился, через несколько минут в салон вошел военный патруль и начал проверять у прилетевших документы. Мне вспомнились слова опять из культовой песни:
«Занесла нас судьба
На край планеты,
Уронила с крыла
На юге где-то...»
Берем свои рюкзаки и сумки, спускаемся по трапу с самолета. На улице холодно, пронизывающий ветер, поднимаем воротники меховых курток и бредем полусонные и слегка помятые к проходной аэродрома. Возле проходной стоят много различных машин с разных площадок, разбросанных на площади 81200 кв.км секретного полигона Балхаш (Сары-Шаган). Машины разные: «козлы», старенькие автобусы, грузовые - в зависимости от того, какой груз пришел спецрейсом и сколько специалистов прилетело из той или иной организации. Находим своего представителя на полигоне, садимся в автомашину и едем на 14 площадку. Это сравнительно близко по сравнению с другими, удаленными на сотни км. от аэродрома, площадками - примерно, 30 км. Она находится на берегу Балхаша - это практически курорт. Конечно, 35 площадка, которая находится на расстоянии более 100 км. от Балхаша и на которой установлен "сухой закон" (в полном смысле "сухой" - ни воды (привозная), ни спиртного) - это уже далеко не курорт!
Закончить же свои воспоминания я хочу опять словами Юлия Константиновича Цукова, с которыми я полностью согласен:
«Я сегодня хочу в тридцать пятый раз
Полигону в любви объясниться!».
Представляется, что сегодня правильней будет "... в шестидесятый раз...". Очень хочется думать, что своим настоящим повествованием мне удалось передать дух и обстановку спецрейса Москва - "Камбала" в 60-х годах, всколыхнуть в памяти ветеранов воспоминания о трудных и незабываемых годах нашей молодости.
Максим Горлов